[Gwailome]

Один из немногих моих текстов не про МИФ, хотя он там пробегает на заднем плане

Название: Во тьме
Автор:Gwailome
Пейринг/Персонажи: Келегорм/Маэдрос
Жанр: драма, романс
Рейтинг:R
Размер: 4262 слова
Краткое содержание: та единственная ночь, которую братья провели вместе...


Всадники влетают во внутренний двор, словно внесенные порывом буйного осеннего ветра. Под копытами и без того огромного жеребца, любимца Майтимо, камни ощутимо прогибаются, я ощущаю это даже на расстоянии, а сам Лосселанта хрипит и дрожит, кося безумным глазом.
И все потому, что он несет двойную ношу. И одного из всадников с седла не без труда снимают трое мгновенно подлетевших к замершему коню воинов.
Тревога и деловитое мельтешение тихой рябью подергивают окружающую рельность, и я окончательно понимаю, что мое беспокойство - не плод воображения, и именно оно выгнало меня сейчас, безо вских очевидных оснований, на галерею, навстречу этим всадникам.
Как всегда в таких случаях все мои чувства, и без того чуткие и резкие, обостряются в сотни раз. И мои реакции - тоже. Кажется, я только что уловил негромкое "Где лорд Тьелкормо? Лорд Майтимо очень плох", - и вот я уже внизу, даже, похоже, обогнав Хуана, и встречаю носилки с телом Нэльо... ох, и правда с телом - Нэльо явно не осознает происходящее, и выражение на его лице... у меня самого на секунду закружилась голова - это выражение неуловимо, меняется каждую секунду, так и не обретая определенности, зыбкое, как неглубокий беспредметный сон.
- Лорд Тьелкормо, лорд Майтимо попал под действие чар. Была стычка на границе, и видимо, кто-то из слуг Врага...
Осанвэ брата закрыто, но не как дверь, не дверь из дерева или железа - завеса из воды, воздуха, сна и морока, какой-то гнусный кисель, в котором теряешь ощущение собственного бытия. Я выныриваю из него, едва не спотыкаясь от того, какой вокруг четкий и яркий и ощутимый мир.
Чары, значит... проклятье, а я один! Макалаурэ, куда тебя понесло к Близнецам? Курво, ну что бы тебе все-таки не поехать со мной?!
- У нас есть хорошие целители, лорд Тьелкормо, - несмотря на волнение, голос резок и тверд. Аэглир, да, оруженосец Майтимо - вот Нолдо, достойный того, чтобы я доверял ему брата. - И мы давно и всегда готовы к подобному.
Конечно, Аэглир, конечно. Однажды такое было уже из-за чар и не однажды - просто потому что... И Майтимо каждый раз выбирался. А когда... а раз рядом с ним кто-то из нас - выберется однозначно. И быстро. Я хочу взять брата за руку, но так могу помешать идти носильщикам. Ничего, потерплю до его покоев. И пытаться проникнуть за аванирэ пока не буду, чтобы не шлепнуться под ноги процессии. Буду просто звать тебя, брат мой рыжий, тем более таким скорым шагом нам недолго осталось...
Целители встретили нас в покоях в полной готовности (чуть не сказал - вооружении), и следующие трое суток слились в какой-то круг из повторяющихся заклинаний, отваров (одних - для Майтимо, других - для меня), бесед, тишины, совершенно бессмысленных смен дня и ночи за окном, упорных и сосредоточенных попыток заняться какими-то делами, когда душа от тягучего напряжения ожидания начинает глухо звенеть. От усталого гнева я дошел до того, что залез в мастерскую Майтимо и, найдя в завале образцов не самый явно-нужный, принялся точить из него кубок.
Самое тяжкое - грыз я про себя мысли, как мой резец - камень - это то, что Нэльо одновременно здесь - и не здесь. И молчит. Все время. Он конечно и обычно молчалив более всех нас, но за эти дни с его губ не сорвалось ни звука, ни даже стона, да хоть крика или безумного смеха. И в глаза ему лишний раз не посмотришь - вроде и открыты, а непонятно, видит он тебя или нет.
О том, осознает ли происходящее, и думать-то не хочется.
Хотя давно я не брал в руки резец, но то ли все-таки отцовское наследие сыграло, то ли напряжение душевное - однако кубок я за сутки вырезал, не самый вычурный, конечно, из белого оникса. Убрал осколки и каменную крошку, убедился, что целители на посту и все без изменений, спустился вниз, с наслаждением смыл с себя пыль, хорошо пообедал - все-таки, помогать кому-то, когда сам валишься с ног, решение неудачное. Вернулся в покои Нэльо - и лег там на свое временное ложе из шкур около ниши с его кроватью. Успел почувствовать, как Хуан смачно упал всем весом вплотную со мной, - и заснул, как в воду канул.
Проснулся я уже совсем затемно и, по всей видимости, от шуршания и негромких голосов целителей. Проснулся мгновенно, отдохнувший, с ясной головой и готовый на любые свершения. Сел на своем ложе, провел ладонями по лицу, стирая остатки сна, пригладил волосы и зевнул, отмахиваясь от вскочившего на ноги Хуана. Шепотки целителей мгновенно стихли.
- Добрый вечер, Тьелкормо, - голос усталый, но все-таки чуточку смешливый - видно, сладко я зевнул, да и человек, просыпающийся к ночи, чем-то неизменно забавен.
- Добрый вечер, Линделотэ. - За это время я познакомился и узнал всех целителей Химринга, как своих собственных, и мы уже давно обходились без титулований. - Я так понимаю, что все по-прежнему? - спросил я, пытаясь угомонить разошедшегося Хуана.
- Да, - сокрушенно вздохнула целительница. - Разве только вот лорд Майтимо однажды заговорил.
Я и сам не заметил, как оказался на ногах, отпихнув Хуана, словно пушинку.
- Да? - я почти выкрикнул его, этот повелительный вопрос.
- Всего одно слово, увы, - чуточку растерянно пояснила девушка. - Вернее, имя. Он позвал лорда Финдекано.
Заговорил! Позвал!!
Облегчение смыло часть тревоги, укрепило надежду.
А потом сердце уколола давно не шевелившаяся игла - позвал, но не кого-то из нас. Его, настырного безрассудного кузена!
Усилием воли я отодвинул иглу подальше - сколько можно, Тьелко? Ведь... да бесконечно, Турко, навсегда, навсегда...
Неожиданная мысль родилась, оформилась и была высказана, как всегда, почти мгновенно.
- Друзья, у меня к вам предложение. Я выспался и полон сил и без затруднений просижу с Нэльо всю ночь. А вы сможете наконец отдохнуть как следует до утра. Что скажете?
Целители переглянулись, Лаурэ пожал плечами.
- Почему нет? Все равно мы будем рядом, в соседних покоях.
- Вот и хорошо, доброго вам тогда отдыха. Аэглир, - оруженосец внимательно посмотрел на меня из своего кресла у камина, - не мог бы ты распорядиться насчет ужина сюда? А потом можешь тоже идти отдыхать, тебе тоже не помешает хороший сон.
На лице Аэглира отразилось вдумчивое взвешивание доводов за и против, и все-таки чаша склонилась в мою пользу - ну еще бы, я все-таки лорд Первого Дома, брат главы Дома и сын Феанаро. И я умею убеждать. И добиваться своего.
- Конечно, лорд Тьелкормо. Но я тоже буду ночевать поблизости.
Я чуть усмехнулся и кивнул - ну кто бы спорил? Хорошего оруженосца так просто от лорда не оторвешь.
- Спасибо, Аэглир.
Когда все вышли, я наконец-то смог спокойно сесть и рядом и изучить лицо и душу брата. Слава небесам, глаза его были закрыты, и выражение стало гораздо более осмысленным - растерянным, напряженным, каким-то ищущим. Душу же его я видел теперь как огромное темное пространство, полное неясных колеблющихся теней; там тоже приходилось блуждать, но хотя ощущение было по-прежнему тяжким, но не таким муторно-гнетущим. От сердца у меня отлегло еще сильнее - я помнил подобное, да и без этого было ясно, что Майтимо приходит в себя и борется с мороками. Странно только, почему целители мне это не сказали. Или не заметили? Или, возможно, перемена видна только мне? Или вообще произошла вот только сейчас?
Ладно, почти неважно это сию секунду - важно не дать ему опять потеряться в темных путах и попробовать аккуратно вытащить поближе к реальности. Но я подожду его звать, пока Аэглир не принесет ужин и не уйдет спать. А вот накрыть его руку своей, отвести со щеки прядь жарко-поблескивающих волос - могу. И, коснувшись пальцами лба, попробовать разгладить мучительные морщинки меж бровей...
Радость всколыхнулась во мне неудержимой волной, когда Нэльо в ответ на мои прикосновения вздохнул, заворочался беспокойно и даже попробовал стряхнуть мою ладонь (неважно, неважно, главное - чувствует, отвечает!), но я зашептал ему ласковые слова и погладил по голове, по щеке, как можно мягче и бережнее - и брат, отняв все-таки мою руку от головы, стиснул ее (ох, и медвежья все-таки хватка у тебя, Нэльо), как опору, как страховочную веревку. Нахмурился снова и явно продолжил бороться с чарами дальше, а я так и сидел, чувствуя, как затекают пальцы, которые он то и дело сжимал сильнее (но милосердно отпускал потом немного). Хуан, видя, что я опять застрял на одном месте, нахально залез на кровать, обнюхал лицо Нэльо и как-то тихо и настороженно лег и застыл рядом, закрыв глаза, но явно бодрствуя. Пришел Аэглир с ужином, увидел нашу скульптурную композицию, очень негромко пожелал мне доброй ночи и аккуратно прикрыл за собой дверь.
- Я сейчас, рыжий, сейчас я вернусь, - прошептал я брату, высвобождая пальцы. Неохотно он отпустил меня, я дошел до двери и запечатал ее заклинанием (и привычка, и осознанное в данный момент желание побыть с братом наедине), подкинул в камин дров, принес из мастерской кубок, оплоснул его (какая-то сладко-острая тревога-предчувствие полыхнула под кожей), налил отвар для Нэльо, в другой налил питье себе, принес к его постели, поставил на столик...
... и понял, что кровь как-то особо упруго и резво бежит по жилам, и вокруг тишина (только сейчас я услышал ее), и тишина эта тоже пульсирует и словно мерцает, и голова чуть кружится, и чувство это упоительно....
Магия. Целители столько ее напели, навели, надышали, что она стала ощутима. И звала, пробуждала скрытые силы...
Кубок властно притянул мой взгляд - вот так, Тьелко, магия curwe у нас всех в крови, и в подобном стечении обстоятельств даже у такого, вроде бы, неважного мастера, как ты, задышала полной грудью. Вот и Хуан соскочил с постели и поспешно и деловито укрылся в каком-то углу.
Я неторопливо поднял кубок обеими ладонями, чувствуя, впитывая каждую мельчайшую шероховатость, прохладные округлые изгибы и соблазнительно-тонкие, осторожно обточенные острые грани. Отвар колыхнулся таинственным темным янтарем и моховой зеленью, ударил в голову пряной силой весенних трав, летних цветов, ночной росы, утренней пыльцы.
Я разомкнул губы и заговорил - с кубком, отваром. С братом. О полете невидимых пичуг среди лесных тенистых ветвей, о голубых окошках неба в серебристых облаках, отражающихся в темно-синем зеркале озер; о песне юной нис, серебрянной струйкой льющейся где-то за поворотом, о рассвете, когда ты любуешься и не можешь налюбоваться на свой же витраж, который ты делал несколько бессонных ночей; о белых облачках дыхания на морозном воздухе, когда мы шутим друг над другом, и о молчании у камина, когда не нужно даже осанвэ.
Обо всем, ради чего стоит жить.
С последним словом сила, которая струилась через меня и наполняла меня и пространство все это время, словно вылилась вся до капли в кубок, оставив меня пустым и звонким и немного оглохшим душой и телом. Кажется, я даже покачнулся, тем более кубок словно враз потяжелел. Я шумно и прерывисто выдохнул, даже не заботясь о покое Нэльо, - и, от этого звука или от магии или от чего-то еще, он пошевелился, вздохнул, открыл глаза, обвел малоосмысленным взглядом комнату, попытался сесть - удачно, - снова посмотрел вокруг, нахмуренно-растерянно, увидел мой кубок и протянул к нему руку.
Я мгновенно подскочил к нему и втиснул в ладонь ониксовую чашу. Нэльо как-то странно втянул воздух - то ли камень холодил, то ли магия кольнула, - но послушно прильнул губами к кромке и выпил все питье одним духом. Не глядя, вернул мне кубок и упал обратно на подушки, переводя дух. Потом потянулся, как-то особенно сладко зевнул, улегся поудобнее - и, провалиться мне на месте, заснул самым нахальным и чудесным образом. Вот так дела! Я не знал - досадовать или радоваться, и озадачился, подействовали ли так мои чары или совокупные усилия целителей и самого исцеляемого.
В той же озадаченности я пошел и съел большую часть ужина (аппетит после магических действий проснулся зверский), выпил вина, положил еды Хуану, взял из мастерской несколько листов бумаги и грифели, уселся рядом с кроватью и принялся неспешно рисовать всякие обычные в таких случаях вещи. Конечно, самым прекрасным и ценным объектом для изображения в комнате был мой старший брат - но увы, ситуация совсем не располагала к этому. Поэтому я рисовал обстановку, братьев, листья и цветы, всяческие узоры - приятные пустяки, которые не слишком отвлекают, поэтому ты всегда начеку, если что-то случится.
Например, если брат заговорит.
Все-таки не зря меня мама назвала Быстровскакивающим - я снова не заметил, как оказался рядом с Нэльо.
- Да, Майтимо, что, мой родной?
Глаза Нэльо открыты, на лице - прежнее ищущее выражение, но он смотрит словно сквозь меня.
- Финьо... ты здесь?
Ну вот опять!
- Нет, Нэльо, - начал я с кривой, но все же улыбкой, - я...
И осекся. Закусил губу. Почувствовал, как кровь приливает к щекам - от злости, ревности и чего-то еще, наверно, от обиды. И...
И я солгал. В какой-то считанный раз в жизни, солгал страшно - но даже позже, честно говоря сам с собой, не мог не признать, что в первую очередь я думал о Нэльо, о том, чтобы помочь ему, и только потом - о себе и своем самолюбии. О своих чувствах.
Это было безумие. Но я любил своего брата. И никто не мог помочь ему лучше, чем наш дурацкий упрямый кузен.
- Я здесь, Нэльо, - сказал я, чувствуя, как все внутри сворачивается в полыхающий клубок ярости и заботы.
Взгляд брата мгновенно стал осмысленным и сфокусировался на моем лице - но и тут он все равно не узнал меня. Протянул руку, сжал мою ладонь и облегченно выдохнул.
- Как славно... ты все-таки ужасный везунчик - всегда оказываешься вовремя и где надо.
Какой теплый, внимательный, доверительный взгляд. Взглянул ли брат на меня так хоть однажды?
Я накрыл его ладонь своей и снова попытался улыбнуться.
- Скорее уж тогда, это тебе везет, Нэльо.
- Да уж... везет... - он нахмурился, выражение на лице опять поплыло. - Долго меня не было?
Я люблю своих братьев за владение языком особенно. И Нэльо - за самую чудесную образность.
- Почти четверо суток.
- Пустяки. - Веки у него тяжело смежились, и мне на секунду показалось, что он снова сейчас ускользнет в забытье - но нет, ресницы снова мягко взлетели вверх и темные глаза обвели комнату. Легкая, как перо, улыбка затрепетала в углах губ - озадаченная, но лукавая.
- Давно я тут не был, и это... тоже удача, что ты привез меня именно сюда. - Глаза брата подернулись какой-то дымкой и в них появился такой горячий блеск - не от помрачения рассудка, о нет, взгляд Нэльо был темен, но ясен, - что я почувствовал, что и у меня кровь приливает к щекам, а по позвоночнику пробегает неожиданная, необъяснимая, но приятная дрожь. Какое же место ему чудится сейчас? Что он вспоминает?
- Силы просто с каждой минутой возвращаются ко мне, - продолжил он, потянулся, повернул голову туда-сюда, разминая шею. Отлично, значит, чары в питье действуют!
- Мне так радостно это слышать, Майтимо, - вот теперь улыбка у меня вышла совсем искренней, и я ободряюще пожал его плечо.
Все та же странная улыбка замерцала на губах Нэльо.
- Милый мой... а мне так радостно видеть и слышать тебя.
Дыхание мне опять сдавило, и я с трудом удержался, чтобы не закусить губы. Проклятье! ПРОКЛЯТЬЕ!.. я должен сдержаться, держись, Тьелко, брат важнее твоей неприязни, как бы она ни была оправдана...
Взгляд Нэльо стал каким-то особенно пристальным и чуточку озадаченным. Выжидающим. Он явно чего-то хотел от меня, но у меня в голове возникло слишком много вариантов - от просьбы открыть окно до требования наконец-то рассказать, что произошло, поэтому я решил просто сам его спросить:
- Что такое?
Брат мягко протянул руку, обнял меня ладонью за шею. Улыбнулся еще нежнее, таинственнее. Ни разу он не казался мне таким красивым, как в этот момент, и, растерянный, я все-таки не удержался от ответной улыбки.
- Ничего, - сказал он удивительно текучим тоном и на последнем слоге мягко, но решительно притянул меня к себе и, прежде, чем я успел хоть что-то сообразить, прильнул губами к моим губам.

Сердце мое взорвалось. Мир перевернулся с ног на голову. Я падал - но падал вверх. Я был сияющей звездой в безумной круговерти миров.
- Indonya.
Какой-то особенно глубокий голос Майтимо проник в самую мою суть, огромным аккордом поколебал основы моего бытия - и тут меня затрясло. Душой и телом. Мысли сталкивались, взрывались, рвали изнутри мой череп, кидали сердце в холод и жар, словно в детской забаве, - и все это в единый миг, и я едва не закричал от того, как близко я оказался к безумию.
Любит! Он его... они любят! И бывали вместе!! Как возлюбленные!... и мой брат, самый прекрасный из всех... целовал... его губы... и касался... этого... ЭТОГО!..
И тут мое отчаяние наконец прорвалось, подарив мне спасение. Я застонал - в голос, изливая всю свою никому не ведомую муку.
Теплые, сильные, бесконечно нежные и заботливые объятия сомкнулись вокруг меня, прижимая к себе, заставляя лечь на широкую крепкую грудь, уткнуться лицом в рыжие кудри. Жар и тепло любви большей, иной, чем братская, напитывали меня, как летний дождь - давно ждущую землю.
- Тише, тише, мой хороший, - шептал мой брат мне-не мне.- Все хорошо, все в порядке, ну что ты... все позади.
Я наконец-то закусил губу, силясь унять крупную дрожь. Нет, Майтимо, все - сейчас, и ты даже не догадываешься, из-за ЧЕГО мог бы меня сейчас утешать. Сильная ладонь гладила меня по спине, по плечу, волосам - проклятье, какая небольшая, невыразимая словами разница в его прикосновениях по сравнению с обычными! И как остро я сейчас ощущал эту разницу! Но ты продолжай пока, Майтимо, продолжай, дай мне несколько мгновений - мне, Стремительному, больше и не надо, - чтобы понять, что мне делать дальше.
С моей любовью к тебе.
С твоей любовью к Финдекано.
И с твоим исцелением.
Майтимо чуть остранил меня, охватил мое лицо ладонью, глаза его лучились теплым, мерцающим, зовущим светом.
- Не волнуйся, мои милый, я снова с тобой. Благодаря тебе. И всегда буду. - Легкий нежный поцелуй, снова лукавая улыбка. - И готов доказывать тебе, что со мной все в порядке, хоть всю ночь напролет. - Взгляд вдруг наполнился тревожной заботой. - Если, конечно, ты сам в силах и... если сам хочешь.
Вопрос в самую точку, Майтимо. Дай мне еще несколько секунд, пока я оглядываю твое прекрасное лицо в обрамлении ярких волос, избегая встречаться со взглядом, устремленным не на меня. Тяжело принимать верное решение, когда сердце грозит расколошматить ребра изнутри, скулы сводит от ярости, а в голове сплошная каша...
Но я уже ступил на этот путь, и решение, похоже, было изначально очевидно и неизбежно. И когда я все-таки заглянул в теплые, пряные омуты глаза брата, то нырнул в них с головой.
Пусть. Один раз, этот единственный, какой-то прихотью судьбы выпавший мне, раз. Я забуду его, обязательно. Отрежу, как другую жизнь. Проведу эту ночь - взаймы.
Потому что я люблю его.
Только бы он пореже произносил какие бы то ни было имена...
Я глубоко вздохнул.
- Хочу, Нэльо. Я люблю тебя.
И сам припал губами к его манящим губам...

Я обещал все забыть - и я правда все забыл. Кроме отдельных деталей, выжженных в глазах, теле, сердце. Кроме ощущения нереальности - и всепоглощающего счастья. Никакая самая чудесная и захватывающая охота не дарила мне такого упоения, никакое самое крепкое вино не ударяло в голову сильнее, никакая другая радость не была острее и слаще.
Не знаю, как он угадывал, что мне будет особенно приятно. Я усиленно гнал от себя мысль, что мы и вправду сильно похожи с кузеном - даже в таких вопросах, - но какой смысл было ломать голову, если мне все равно не суждено было получить ответ? Иногда, однако, Нэльо замирал и замедлялся, как бы теряясь и задумываясь, словно чувствуя некую неправильность, как путник, у которого на привычной тропе вдруг вырос лес вместо озера, - но потом терпеливо и искусно, нежно и страстно находил нужные, верные для нас обоих, решения.
И моя единственная безмолвная мольба была услышана - только раз мне пришлось снова болезненно замереть, когда Нэльо стал расплетать мою косу.
- Сегодня только одна? - лукаво - он весь был воплощенное лукавство той ночью - заметил он. - Ну и ладно, тем легче и быстрее я управлюсь.
Но всего лишь через несколько мгновений его руки и губы снова заставили меня забыть обо всем и обо всех, кроме нас двоих.
И труднее всего мне было забыть свой крик, когда, сходя с ума от счастья и блаженства, я взмывал куда-то к звездам.
И стоны Майтимо, когда я увлекал его к звездам за собой...

Глубокой ночью брат все-таки уснул, почти провалился в забытье - то ли чары закончили действие, то ли все-таки он переоценил свои силы. Я-то мог, наверно, продолжать бесконечно - но сам в какой-то момент напомнил Нэльо, что еще сутки назад он был по ту сторону реальности, и велел отдыхать.
Я дождался, пока Майтимо уснет, выбрался из постели, натянул рубашку и штаны, с трудом - все тело ныло и упоительно и болезненно - добрался до кресла и рухнул в него, сам не совсем четко понимая, в какой реальности нахожусь. Я был вымотан и разбит - и одновременно ног не чуял под собой от наслаждения. От усталости хотелось смежить веки - но кровь по-прежнему бурлила в жилах, да и не мог я уснуть, будучи единственным дежурным у постели брата.
Да уж, ничего себе дежурный.
До рассвета я так и провел - с туманной сумятицей в сердце и пронзительно четкими мыслями в голове, то размышляя, устроившись в кресле, то неприкаянно бродя по покоям. Несколько раз, не без труда взяв себя в руки, я заглядывал к Нэльо - но к моей искренней радости он продолжал крепко спать, хотя мне в его лице неудержимо чудилась какая-то тень озадаченности.
Под утро я услышал по осанвэ, как брат зовет Тьелко. Призыв повторился несколько раз, и я уже начал досадовать на этого растяпу, который не слышит собственного брата, когда меня словно молнией ожгло - это же Майтимо меня зовет! Ругательски ужаснувшись собственному безумию я, как и обещал сам себе, отгородился непроницаемой стеной от прошлой ночи и влетел в альков.
Майтимо сидел на постели, завернувшись в простыню, осунувшийся и взъерошенный, запустив неверные пальцы в свою гриву, и массировал череп, явно пытаясь вернуть ясность соображения. Заслышав мой топот - Хуан, в отличие от хозяина, трусил за мной совершенно неслышно - Нэльо поднял голову и, болезненно прищурившись, вгляделся в мое лицо сквозь полумрак. Как-то резко вздохнул - и тихо выдохнул.
- Тьелко? Ты?
Ох, брат мой! Я здесь, и так рад слышать твой хриплый настоящий голос, без этих безумно-опьяняющих бархатных ноток, которые... стоп! Я словно ногой захлопнул приоткрывшуюся на сквозняке дверь и сел рядом с братом на постели.
- Да, Нэльо, я здесь. Как ты?
Майтимо поднял на меня мутный взгляд.
- Отвратительно. Что случилось? Я вроде не ранен, но по мне словно слоны топали. - Он поморщился - А из мозгов пытались сделать омлет. И... - он нахмурился, - я не помню, как здесь оказался.
- Тебя заколдовали там, на границе, четыре дня назад. Ты был не в себе, и целители использовали все средства, включая магию.
Нэльо потер висок, пытаясь вспомнить.
- Не буйствовал?
- Да нет, - улыбнулся я, - скорее был слишком подозрительно тих.
Нэльо немного помолчал.
- Я опять блуждал, вернее даже совсем потерялся. Потерял себя. Не было никакой опоры, мысли и память и чувства ускользали, как... как кисель. - Он передернул плечами. - Кажется, даже видениям был бы рад.
И тут Майтимо осекся, и я увидел, как воспоминания о прошедшей ночи обрушились на него. Хотя в неверном свете и нельзя было наверняка разобрать, но я почувствовал, как щеки его порозовели, он задышал чуть чаще и от нахлынувших чувств даже прикрыл глаза.
Я не мог сделать вид, что не заметил эту перемену, но спросил как можно мягче:
- Что такое? Что-то вспомнил?
Нэльо сглотнул и перевел дыхание.
- Можно сказать и так, - чуть севшим голосом признался он. - Мне почудилось... - он вдруг вскинул на меня мгновенно вспыхнувшие глаза, словно пронзая меня насквозь в поисках истины: - Финдекано... его тут не было? Он здесь?
Плотно захлопнутая дверь прихватилась корочкой льда.
- Нет, Нэльо, - я погладил его по руке, - не было. И нет. Видимо, тебе и правда привиделось.
Нэльо кивнул, снова закрываясь - разумный и непроницаемый. Усмехнулся.
- Забавно - но когда ты вошел, мне тоже почудилось...
Это чудо - как я умудряюсь превращать полыхающий во мне пожар любви, гнева и ревности в лед. И хорошо, что умудряюсь - иначе бы я сгорел на месте.
И хорошо, что мое лицо тоже сейчас плохо видно, а то Нэльо заметил бы, насколько крива моя ответная усмешка.
- Неудивительно - мы изрядно похожи. Только я гораздо красивее.
Майтимо тихо и легко рассмеялся - и за этот смех я так много мог ему простить. Он протянул руку, потрепал меня по волосам и притянул к себе.
- Ты мой брат. Остальное не так важно.
Я осторожно обнял его - да , Нэльо, всего лишь твой брат, и ты никогда, не покривив душой, уже не скажешь, что я самый красивый, но это и правда не самое важное.
Важно то, что ты снова с нами, со мной. И как ни крути - на этот раз вытащил тебя я.
- А у меня для тебя подарок, - слегка отстранившись подмигнул я и кивком головы указал на столик. Нэльо чуть подвинулся, взял кубок, поднес поближе к лицу, всмотрелся. Мой брат чутко видит прекрасное и гармоничное и умеет в нужной мере хвалить и критиковать.
- Спасибо, Тьелко, - очень серьезно сказал он, обращая ко мне внимательный и ласковый взгляд. - Он сильный. И нет в нем ничего лишнего. Очень ясный. Прямо как ты, - солнечно улыбнулся он, по-настоящему отогревая меня и унимая гудящее пламя внутри.
- Прямо как ты, - усмехнулся я в ответ. Улыбка Майтимо стала совсем веселой, он поставил кубок обратно и наигранно-недовольно заявил:
- А в этой крепости собираются наконец кормить ее хозяина?
- Собираются-собираются, - улыбнулся я в ответ, - уже иду, мой сердитый и голодный старший рыжий брат и лорд.
- То-то же. - Нэльо встал и, непроизвольно охнув, начал одеваться. Я предпочел отвести взгляд и, поскорее ретировавшись, заняться делами.
- Но почему же у меня так все тело ломит? И... Тьелко, - донеслось мне в спину, - откуда у меня эти синяки?
- Последствия магии, наверно, - нахально крикнул я в ответ, в общем, не покривив душой, и, чувствуя себя хоть немного, но отомщенным, отправился будить целителей и Аэглира...

@темы: Maedhros, тексты, Celegorm, Первая Эпоха, R

Comments

[Magnus Bane]

Gwailome, здорово! Хотя я и поклонник МиФ, но этот пейринг мне тоже нравится!
И да, я отношу себя к последователям весьма одиозного "Форменоса", который ругают даже слэшеры! Вот хоть убей меня...

[Epic Arda slash]

Kanafinwe, ура! Наконец-то кто-то прочитал и оценил

самое смешное, текст никакого отношения к Форменосу не имеет, все исключительно на личных переживаниях построено

[Magnus Bane]

Epic Arda slash, а что? Хороший фик!
Я знаю Просто данный пейринг появился именно благодаря "Форменосу". Насколько я знаю

[Gwailome]

Kanafinwe, ну просто он и в сети черт знает сколько лежит, и тут вон вроде как уже 25 читателей - а твой отзыв фактически третий за все время

очень на то похоже

[Майрон Гром]

Я прочитал, если что. Мне понравилось

[Gwailome]

[Sauron], ыыы, здорово! Спасибо

[Magnus Bane]

Gwailome, бывает А жаль, что не комментят!

Kanafinwe, Epic Arda slash, Gwailome, [Sauron], Мне тоже очень понравилось А не комментировал, потому что и своё не успеваю писать, и читать не успеваю, и комментить...

[Gwailome]

Artafinde, спасибо, спасибо

Gwailome,

[Magnus Bane]

Artafinde, понимаю А вот ко мне пришёл страшный зверь Неписец...