[hanimedes]

Написала вчера таки фанфик, идея которого висела в голове добрый год, а сейчас вот наткнулась на невиданный доселе арт от Moimq - и все... даже выйти покурить сил нет
hanimedes.diary.ru/p214965314.htm

Фанфик несколько более сдержанный и не совсем о том, но о тех же))

Название: Just vassalage (название апеллирует к известной в узких кругах аватарке pp.userapi.com/c841426/v841426703/707a8/5aUuBTI...
хотя писался не под нее, просто когда возникла необходимость дать название - вспомнилось))
Автор: Gwailome
Пэйринг и персонажи: Фингон /Маэдрос
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Юмор, Фэнтези, Психология, ER (Established Relationship)
Размер: Мини, 3 страницы, 1 часть

Очередное, 100500 любование ОТП всея фэндома и лично своим ОТП )))


- Да ладно, неужели ты не знал? - даже в свете костра было видно, как Эрмон сделал огромные глаза и усмехнулся. - Да это все знают.
Лоссах помотал головой. Он хотел ответить, что если бы все знали, то и он, сын вождя и сам теперь вождь, тоже бы знал, но из перехваченного горла вырвался только неподобающий его возрасту и положению сип, и адан спешно снова приложился к бурдюку с пивом.
- Нет, ну конечно люди всякое бают, - важно продолжал Эрмон, - но это же эльфы, - понизил он голос, - от них всякого можно ждать.
На взгляд Лоссаха, после услышанного еще чего-то опасаться от эльфов было бессмысленно. Никак, леший дернул его болтливого приятеля именно сегодня, накануне их прибытия на Химринг, обмолвиться насчет того, что на самом деле эльфийский лорд потребует с него за право жить в окрестных землях и пользоваться его защитой. Отец ничего такого в жизни не говорил - хотя, если это было правдой, то... неудивительно. Оххх. Лоссаху хотелось уткнуться лицом в ладони и как-то обмозговать услышанное, и желательно наедине. "У меня же жена и дети!" - хотелось воскликнуть вслух, но понятное дело, это только позабавило бы подвыпивших соратников и друзей.
- А правду говорят, что этот лорд Майдрос - мертвец оживший? - раздалось с другой стороны костра - и тут уже байки и всамделишная правда посыпались, как горох.
- А то! Увидишь его - сам поймешь. В Железном Чертоге его запытали до смерти и повесили на горе, воронам на корм. Но сын королевский прилетел на орле, умыл его и напоил водой живой - и спас, и обратно вернул...
- Да откуда у эльфов живая вода? Они бы тогда никто и не умирал! Неет, лорд-феаноринг еще живой был, а тот Фингон его кровью своей напоил и от бедра мяса кусок отрезал и накормил, и тогда они смогли вернуться.
- Угу, а теперь он его кой-чем другим поит, - подхватил снова Эрмон, похабно ухмыляясь, - а лорд Майдрос той же манерой своих верных обихаживает.
Вокруг снова кто-то сплюнул, кто-то гоготнул, кто-то принялся возражать. Лоссаху же снова стало тошно. Даже пиво уже не лезло в глотку. Эльфийские лорды в легендах были отважны, суровы и косили врагов, как траву. Майдроса сам Лоссах видел много лет назад, еще ребенком, когда ездил на Химринг вместе с отцом, но мало что помнил, кроме ощущения ослепительного света и благоговейного страха, а уж сражаться рядом и на самом деле узнать эльфийского лорда - не выпало. И теперь Лоссах очень, очень, ОЧЕНЬ об этом жалел.
Впрочем, разве это что-то исправило бы?
- Тьфу на вас, - донесся голос подошедшего Барлана, который был когда-то дядькой Лоссаха. - Болтаете, как бабы, как курицы безмозглые. Никакой там воды или крови не было, - он грузно опустился на бревно. - Я вам скажу, как было. - От этого тяжелого, властного голоса, притихли казалось, не только молодцы вокруг костра, но и сам ветер и листва на деревьях. - Тот Черный Король, что сидит на севере - уж не знаю, чему вас в детстве-то учили, остолопы, - ведь он саму Смерть к себе в услужение взял, да. - Барлан тяжело вздохнул и пожевал губами. - Давным-давно это было, кое-кто позабыл о том, а зря. И вот пытал да мучал он лорда-феаноринга, но тот все равно ему служить отказывался, да слова заветные, чтобы Камнями волшебными командовать - не сказал. И тогда правда, повесил его Черный Король на скале и саму Смерть усадил рядом, чтобы и умереть он не мог, и если кто придет спасать - сам сгинет. Но лорд Отважный Смерти не убоялся, и не могла она его поэтому одолеть, но лорда-феаноринга за руку крепко держала, не пускала. И вот пришлось ту руку отсечь, и так братья домой и вернулись.
- Так а разве они братья? - озадаченно отозвался кто-то.
- Конечно братья! - почти возмущенно ответил Барлан. - Коли кто в Черный Чертог за тобой пошел да спас - кто же он, как не брат?
- А как же орлы? - спросил другой. Старый воин пожал плечами.
- Да не было орлов. Лорд Фингон сам орлом обернулся - это как раз эльфам на раз-два - и Майдроса унес с собой... а теперь - сворачивайте посиделки уже, а то завтра мне стыдно за ваши рожи мятые будет что перед предками, что перед эльфами. И языки свои болтливые укоротите, да.
Притихшие, что-то ворча, молодцы стали расходиться, Лоссах еще пару минут сидел, зачарованный историей (хотя слышал ее уже, но старый медведь умел рассказывать - заслушаешься), а потом тревога снова схватила его за поддых, и - была не была - он спросил Барлана:
- Дядько, слушай, а вот что говорят про эльфов... да про клятву верности, ну, что не кровью ее скрепляют, а... - он запнулся, желая провалиться под землю или просто в лес убежать.
Барлан шевельнул седыми бровями, переводя взгляд.
- Да чем же ее скрепляют, как не словом да кровью?
- Да вот, сказали, мол... ох, леший меня задери... мол, эльфу... отдаться надо будет, - выдавил Лоссах то ли отчаянно, то ли убито.
- Чтооо???! - Барлан аж приподнялся. - Да совсем вы спятили, дурни! - смачно плюнул он. - Да кто ж вам лихо такое в уши напел-то? Или вместо браги бормотухой обпились?! До седой бороды дожил, внуков нянчит - а слушает дурь да толки, - сокрушенно покачал он головой. - Да эльфы-феаноринги даже от жен отказались, пока Черный Король жив, и нужен им такой бестолковый мужик как ты.
Барлан снова сплюнул, кряхтя поднялся и бросил, уходя, через плечо:
- Ложись спать, сынок, завтра сам все увидишь. И поймешь, надеюсь.

После слов старого медведя на сердце у Лоссаха изрядно отлегло, и спал он крепко, а проснувшись и скача оставшиеся мили до Химринга, гнал изредка налетавшие дурные мысли, а когда завиделся холм и замок на нем и эльфы - тут уже не до дурных мыслей стало, нужно было и важность блюсти, и вежество, и смотреть во все глаза, то обмирая от восхищения, то приглядываясь к укреплениям да оружию.
Впрочем, поскольку приехали они на излете дня, да лето стояло на дворе, пир эльфы собрали не в крепости, а на поле перед замком, в крепость гостей отвели только, чтобы дать умыться да переодеться с дороги, так что рассмотреть толком в ней Лоссаху ничего и не удалось. И когда их привели к навесам и столам, смотрелось адану не на волшебное убранство и светильники негасимые, а на хозяина замка и - вот дела так дела! - на того самого лорда Отважного, который в гости к другу (и брату?) наехал. И лорд-феаноринг был суров, как горы, и так же величав. А уж когда улыбался - словно солнце утреннее загоралось. А лорд Фингон был как летний ветер, и с голосом как у реки лесной, и временами казалось, что он мальчишка совсем, Лоссаху в сыновья годится. А принесение клятвы как-то и непохоже было на клятву, а на уговор двух соседей добрых - мол, живите, коль люди хорошие, где пожелаете, а если враг придет - вместе сражаться будем. И крови никакой не было - отпили они с лордом Майдросом из одного кубка, хлеб преломили, да и пошел пир горой, с беседами и песнями. И хотя ни о чем таком эльф не намекнул ни полсловом, ни полвзглядом, Лоссах то и дело поглядывал на него, пытаясь понять, и правда ли, не стоит уже забыть болтовню вчерашнюю - или все-таки лучше погодить.
И потому, что он поглядывал, да пристально, то и увидел, как лорды эльфийские, что рядом сидели, то из кубка одного пьют, то шепчут что-то на ухо друг другу, то замолкают, просто в глаза друг другу глядя и улыбаясь. И можно было бы решить, что показалось адану от волнения, усталости да вина чудесного, но...
Уже стемнело совсем, и звезды высыпали, и хотя пир продолжался, и эльфы уже вовсю танцевали и даже аданов посмелее вытаскивали размять ноги и спеть песню-другую, Лоссах захотел прогуляться до ветру, да освежить голову, чтобы в первый же день не сморозить или не сделать глупости какой во хмелю и не опозориться самому и род не опозорить. Облегчившись в каких-то кустах, вождь решил обойти вкруг холма до речки, умыться, но впотьмах и по незнанию, заплутал в какой-то роще, и в какой-то момент услышал голоса. Даже в подпитии Лоссах умел ходить по лесу тихо, поэтому голоса оказались неожиданно близко, и непонятно, что он понял быстрее - что голоса перемежаются звуками поцелуев, вздохами и тихими стонами - или что голоса явно мужские. Адан застыл, и этого оказалось достаточно, чтобы понять, что голоса - эльфийские. Сердце у Лоссаха заколотилось и от тревоги, и от, чего скрывать, любопытства, но он даже честно собирался как-то потихоньку уйти, когда эльфы, видимо в порыве чувств, вдруг вышагнули из-за деревьев, держась за руки и глядя друг на друга, тихо посмеиваясь, прошлись немного - и снова обнялись, прижавшись к какому-то стволу и целуясь так, что Лоссах вчуже смутился - он жену-то так целовал разве когда ухаживал да после свадьбы.
Света было достаточно, чтобы понять, кто это; а еще Лоссаху показалось, что эльфы сами слегка светятся. В перерывах между поцелуями они шептали что-то друг другу на эльфийском - на том эльфийском, который был под запретом, - в основном лорд Фингон, но любому дураку было бы понятно, о чем там идет речь. Лорд-феаноринг, опираясь спиной о дерево, обнимал Отважного, словно самую большую драгоценность, крепко и бережно, а тот держал ладонями лицо Высокого как чашу, из которой никак не мог напиться, и все повторял "Maitimo, meldo... indo ninyo"...
Лоссах стоял не шевелясь и не дыша. Ему должно было быть противно, мерзко, хотя бы странно - но почему-то не было. Ничего в том, что он видел и слышал, не было гадкого или непристойного, - это было удивительное наваждение, зыбкое и в то же время такое настоящее.
И Лоссах понял, почему лорд Отважный тогда победил Смерть...
Но когда лорд-нолфинг начал решительно расстегивать на Майдросе ремень, Лоссах решил, что видел достаточно, и мелкими осторожными шагами отошел подальше, а потом, не без труда разобравшись в направлениях, вернулся к столам. Налил себе все-таки еще вина, выпил и, глядя на опустевшие места во главе стола, усмехнулся мягко и покачал головой. Он понял - до конца мира никто из аданов может не опасаться притязаний на свою честь ни от грозного как горы феаноринга, ни от певучего как река нолфинга...