[hanimedes]

Продуктивного всем вторника - и отлично написанного текста для...мммм... бодрости

Название: Mael
Автор:Randis
Форма: текст
Ссылка на оригинал: ficbook.net/readfic/5457178/14046321?show_comme...
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Хадор/Финголфин
Жанр: PWP, романтика
Рейтинг: NC-17


Я чищу яблоко. Кожура мягко падает на чеканное блюдо, а я все думаю, что зря так наточил нож. Как бы палец себе не отхватить. Руки-то дрожат.
Руки дрожат, лицо горит, и тело как в огне тоже. Чуткие пальцы короля перебирают мои волосы, плечом я касаюсь его колена – сижу на полу возле его высокого кресла. Мог бы сидеть напротив, но тогда между нами будет шахматная доска. Глаза б мои на нее смотрели!
Двигать фигурки по клетчатой доске мне и прежде давалось с трудом. Не вижу я за резными фигурками отряды пехотинцев и конников, и правила мне не по душе. А король шахматы любит.
Странное дело, когда мы вдвоем, у меня язык не поворачивается назвать его по имени. Оно длинное и холодное, что на одном языке, что на другом. Потому так и зову государя Финголфина королем. Даже когда его сильные пальцы ласкают мои плечи, даже когда целую его неулыбчивые губы, даже тогда.
- Нет, это бессмысленно, - aran nin хмурит брови, разглядывая шахматную партию. Я и без него знаю, что загнал себя в такой тупик, что не выбраться. Не удивительно, в общем-то. Какая там игра, когда случайное соприкосновение коленей заставляет мое тело гореть огнем.
Король переводит взгляд на меня, и я вижу, что в уголках его глаз прячется улыбка. Я бы смотрел в эти глаза вечно, хотя иногда они вытряхивают из меня душу, так что горло перехватывает, а в груди саднит.
Я откладываю нож и несчастное яблоко в сторону. Перехватываю узкую ладонь короля, стискиваю, прижимаюсь губами. Внутри меня – жар, сердце колотится так, что отдает в висках, затвердевшая плоть стоит колом. Думаю, как же это мучительно – любить моего короля, aran nin, так, как люблю его я, когда мучающей меня жажде не найти выхода, когда настоящая близость невозможна, а любые другие ласки хоть и дают телу облегчение, но оставляют привкус горечи от этой невозможности.
Нет, я-то знаю, как можно. Ходил я в дом к одной вдове, которая проделывала такие штуки, от которых у меня до сих пор пунцовеют щеки. Но здесь-то совсем другое дело. От одних этим мыслей мне становиться так мучительно стыдно, что я прижимаюсь лбом к руке короля и молчу
Он видит меня насквозь, конечно. Запускает в мои и без того растрепанные волосы вторую руку, перебирает пряди. От этой нехитрой ласки у меня по спине бегут стаи мурашек.
- Будет тебе, - говорит aran. – Или думаешь, будто я не хочу любить тебя, будто не хочу присвоить тебя себе без остатка?
- Я и так твой, - голос мой звучит хрипло. Мне мерещиться какой-то призрак насмешки в словах короля, как будто он уже все решил, а я, дурак, придумал себе невесть чего. Его пальцы оказываются у меня мне на шее, я вздрагиваю.
Как в тот раз, когда наши руки случайно соприкоснулись на перилах балкона, и я понял, что мне не скрыть того, что мучило меня как будто бы целую вечность. Тогда я увидел, как на жестких губах короля появляется улыбка, и в этой улыбке прощение моей дерзости и моего безумия, а еще – обещание взаимности. Я был умереть готов за еще одну такую улыбку. Да и сейчас готов, чего уж там.
- Aran, - начинаю я, - а как?..
Закончить вопрос я не в силах. Мне и так провалиться под землю хочется.
- Если я начну рассказывать тебе, - мой король разглядывает меня, чуть склонив голову на бок, в глазах искры сдерживаемого смеха, - ты сгоришь от стыда во время моего рассказа, laurenya. Но делать что-то подобное тебе уже случалось, так что справишься.
Когда я понимаю, что именно он имеет в виду, мне становится так жарко, что заканчивается воздух. Моего короля как женщину!.. Сам я ради него был готов, но даже думать не смел об обратном. У меня на губах множество возражений, но он склоняется ко мне и говорит почти в самое ухо, обжигая кожу дыханием:
- Не буду ничего слушать. Я так хочу.

В опочивальне горят свечи, но их слишком мало, чтобы разогнать темноту. И это к лучшему – не так видно, как у меня горит лицо. Я припадаю к губам моего короля так жадно, как измученный жаждой припадает к чаше с водой. У эльдар одно слово для жажды и желания – mael. У меня перехватывает дыхание, когда его руки скользят по моей спине, легко, почти невесомо. Мое тело изнывает от необходимости в более настойчивых ласках, но я даже поцелуя прервать не в силах.
Мы лежим нагие на широком ложе, смоляные волосы короля разметаны по подушкам. Если бы не огонь mael, в котором плавится мое тело, я бы был счастлив просто уткнуться в них лицом и молчать. Но кровь гудит в ушах, от желания мне и сладко, и мучительно. Я, наконец, прерываю поцелуй и прижимаюсь губами к шее, скольжу осторожно вдоль бьющейся жилки. Сильные руки короля ласкают мою спину и плечи, напряженная плоть соприкасается друг с другом, зажатая между нашими телами. У меня голова кружится от желания и жажды, но сделать что-то большее я робею. Только целую медленно впадинку над ключицей и крепкое плечо. Белая кожа пахнет драгоценным маслом, привезенным с далекого юга, и этот запах дразнит ноздри.
- Ну, laurenya, - голос короля прерывистый, хриплый, и мне от этого так сладко, что словами не описать, - знал бы, что ты будешь так робок...
Пальцы его то выводят у меня на спине замысловатые узоры, то до боли стискивают мои плечи, шею, затылок. Я целую его почти грубо, и тону, безвозвратно тону в серых глазах aran nin.
Меня как будто подхватывает теплая волна и тянет за собой. Я чувствую чужое желание почти как свое, и противиться этому не хватает никаких сил. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы видеть лицо моего короля, моей невозможной любви, его припухшие от моих поцелуев губы, безумный, яростный огонь в глазах, который он прикрывает ресницами.
Я беру его, умащенного драгоценным маслом, беру медленно, потому что у меня самого перехватывает дыхание от этой невозможной близости, от ее сладости, почти болезненной, такой, что у меня стон застывает в горле. Там внутри туго и жарко, и мне хочется вколачивать себя в него, пока перед глазами не потемнеет, но я держусь.
Пока пальцы короля не начинают ласкать мою поясницу и задницу, принуждать меня двигаться быстрее.
- Aran! - вздох срывается у меня с губ стоном, живот сжимает сладкой судорогой.
Он обхватывает мой затылок ладонью, прижимает к себе, целует уголок губ, мочку уха, дыхание у него неровное, губы обжигающе горячие. Он поддается мне навстречу, и я теряю остатки рассудка.
Я перехватываю руки моего короля за запястья, прижимаю их к простыням. Я беру его глубоко и быстро, и жестко, и тело мое терзает такое мучительное наслаждение, что воздуха в груди не хватает. Я кончаю, судорожно пытаюсь вдохнуть, потом в изнеможении прижимаюсь к сильному телу подо мной. Меня обнимают руки и такое странное чужое тепло, мы ближе друг к другу, чем были когда-то прежде.
Начатое надо закончить, и я заставляю себя снова приподняться на локтях. Слизываю соленую каплю пота с груди aranya, веду языком ниже, по животу, чуть прихватываю зубами четко очерченные мышцы на животе.
- Что ты творишь, а? - мой король пытается говорить насмешливо, но голос подводит.
Он все еще хочет меня, и я не могу не дать ему удовлетворить это желание. Я беру в рот, так глубоко, как могу, и стон, хриплый, прерывистый, который я слышу - самая сладкая награда для меня.
В конце я чувствую отголосок его наслаждения почти как свое собственное. Я обнимаю aran nin, прижимаюсь лбом к его плечу, шепчу что-то не шибко связное. Он гладит меня по волосам, кажется, смеется едва слышно, и это как невозможно, что я не удерживаюсь. Нахожу его руку, стискиваю в пальцах, Говорю невнятно, все еще не в силах поднять на него глаза:
- Люблю тебя, aran. Знал бы ты, как люблю.